Читать книгу - "Аркейн | Не зря же меня зовут... - Nondual"

проснулся. Мда, видимо я собирался пройти ежедневную "очень приятную" глазную процедуру, но от усталости заснул стоило моей спине коснуться обивки любимого кресла.

— Почему ты спрашиваешь? — Задала в ответ свой вопрос синевласка, пока её глаза начали понемногу наполнятся страхом. — Это из-за сегодняшнего нападения, да? Но я случайно! Я не хотела! Н-н-не волнуйся! Э-этого больше не повторится!…

— Нет. На оба вопроса, — перебил я её поток словоизлияний. — Я ни в коем случае не виню тебя в сегодняшнем нападении. Даже наоборот — я горд. Горд от того, что несмотря на то, что драться ты пока совершенно не умеешь, я уже сейчас могу со спокойным сердцем доверить тебе спину. Даже более того — я восхищен твоим холоднокровием и способностью в критической ситуации столь быстро и нестандартно мыслить! В твоем возрасте я никогда не был столь умным и даже немного завидую в этом отношении. Но возвращаясь к вопросу, то задал я его из-за того, что мне только что приснился сон. Сон, в котором было много вещей, очень похожих на правду. И поэтому я захотел уточнить у тебя этот вопрос чтобы понять: соответствует ли этот сон действительности или это просто бред воспаленного сознания? Ну так что, расскажешь?

Успокоившись от моих слов и даже немного порозовев от обилия комплиментов, Джинкс всё-таки рассказала мне об истоках такого своего "прозвища". И были эти истоки, как и полагается тому возрасту, детскими.

— Однажды, когда мама с папой еще были живы, Вай захотела спереть сладости на кухне, а я попыталась её остановить. В результате мы подрались и нас поймала мама. Получив причитающуюся нам взбучку, так как меня также причислили к "сообщникам", мы вышли на улицу к Майло и Клагеру. Тогда же первый из них и впервые назвал меня Джинкс. По крайней мере, это самое первое мое воспоминание об этом прозвище…

Дальнейшие еще несколько историй особенной оригинальностью не отличались, но относились уже ко времени после событий на мосту где девочки потеряли родителей.

Вандер как-то ушёл в бар и велел Вайолет посидеть с младшей сестрой, но та захотела поиграть на улице и закрывала Паудер одну в комнате. Сначала это сработало, и маленькая синевласка тихо играла одна, но однажды ей также захотелось поиграть с остальными на улице, и она пошла вслед за сестрой. Там её, посреди улицы, и обнаружил Вандер. Да, Вай тогда знатно получила на орехи.

Также, уже относительно недавно, Вайолет и Паудер часто останавливали на улице миротворцы, так как им "не понравился взгляд", с которым мелкая синевласка смотрит на людей в точно такой же форме, в которой ходили убийцы её родителей…

— Да, всё как в моем сне, — пытаясь передать голосом задумчивость произнес я.

— Там я тоже постоянно приносила всем вокруг неудачу, да? — С горькой усмешкой в голосе спросила потупившаяся девочка.

— Не только, — не стал я полностью отрицать её догадку, отчего она посмурнела еще сильнее, хотя, казалось бы, больше некуда, — но не в этом суть. Ты ведь понимаешь Джинкс как на самом деле важно во всем правильно расставлять акценты?

— Что-то вроде "казнить нельзя помиловать"? — через несколько секунд размышлений привела она в пример предложение, смыл которого кардинально меняется на противоположный стоит в другом месте поставить запятую.

— Что-то вроде, — кивком подтвердил я, одновременно подавая ей свой глазной шприц. Этим жестом я добился сразу двух целей. Во-первых, напомнил ей об ежедневной обязанности, а во-вторых — косвенно указал на то, что несмотря ни на что всё еще нуждаюсь в ней.

Джинкс умная. Джинкс намеки понимающая. Поэтому за то время что она потратила на подготовку шприца и проведение, собственно, "процедуры" (я уже почти не дергаюсь после укола, почти…), лицо девочки посветлело и обрело свое обычно-задорное и немного хулиганское выражение.

— Так что за акценты?

— Акценты… Да… — Постепенно отходя от "сеанса иглоукалывания", медленно произнес я. — Как я уже сказал, в моем сегодняшнем сне ты также постоянно что-то делала, и кто-то из-за этого умирал. Как правило — кто-то тебе близкий. Но вот незадача, — с легким кряхтением встав с кресла начал я разминать несколько затекшие плечи, пока сидящая на столе маленькая Джинкс внимательно слушала, — каждый раз, во сне в смысле, там была рядом твоя сестра. И каждый раз "принесенное тобою ненастье" было следствием как раз таки её недальновидных или откровенно глупых поступков. К чему я это веду, — вновь надев плащ на плечи, посмотрел я собеседнице прямо в глаза, — сколько всего мы уже сделали вместе, Джинкс? Очень много. Сколько раз ты подвела меня? Ни единожды. Из этого несложного уравнения, следует вполне очевидный вывод: если ты и "приносишь несчастья", то только под влиянием или по причине собственной сестры. Причем еще и происходит всё в конечном счёте как в той песне: "Говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет, но пока наоборот — только черному коту и не везет!".

— Пфхм! — Аж поперхнулась девочка на мой экспромт. — Ты ужасно поешь!

— И вправду, — да эстрадным голосом меня судьба явно обделила. — Так вот, думаю я, моя маленькая Джинкс, что чушь всё это насчет "приносящей несчастье". Джинкс — крутое и красивое имя, которое вполне тебе подходит. А вот твою сестру в какое-нибудь Каламити (бедствие, горе) или Дизастер (несчастье, катастрофа) я бы, пожалуй, переименовал…

На эти мои предложения малышка слегка подавилась смешком и горделиво задрала носик к потолку.

— Много чести! — Тут глаза девочки несколько неожиданно налились почти той же свирепой яростью, что и в день нашего знакомства. Хм… А я думал, что за полгода она уже немного в этом отношении остыла. — Единственное подходящее ей имя — это Трейтор (предатель)!

— Понятно, — и вижу, что уже непреднамеренно потревожил всё еще слишком свежую рану, но всё же кое-что еще сказать обязан. — Тем не менее, я хочу, чтобы ты знала, моя маленькая Джинкс. Если с тобой что-нибудь случиться. Что угодно. Даже кирпич на голову упадет. Я гарантирую — следующей кто отправится вслед за тобой на тот свет будет Вайолет.

На эти мои слова гневный взгляд девочки вмиг сменился удивленным.

— Что? Но… Почему?

— Потому что я знаю тебя, — смотря ей прямо в глаза, произнес я. — Ты добрый человек, а потому из необоснованного чувства вины склонна считать себя ответственной за чужой идиотизм и жертвовать собой ради тех, кто сам ради тебя ничем не пожертвовал! — "А точнее ради той, кто будет лизать п*зду пилтоверской прошмандовке, пока ты находишься на грани суицида!". Еле сдержался чтобы не высказать последнее, еще не